Ведьма на зелёной фишке - Громова Ирина Петровна

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57

– А как человек?

– Да кому как. Я вроде с ним сработалась. Ну, бабник был страшный. В своё время очень сох по Валькиной матери, Елене Васильевне – она тогда у Романова главбухом работала. Ну, еще до своего замужества за Яковом Павловичем. Фишкарь в леспромхозе такой знатный был. Потом спился, когда Елена Васильевна таблеток насмерть наглоталась. А Елена была также хороша, как Настя сейчас. И Валька такая в молодости была.

– Валентина на фотографиях в молодости и сейчас тоже очень красива.

– Да, – согласилась Василиса. – Там порода. И умницы. И красавицы. Только не живут долго… Тьфу-тьфу – дай Бог Насте здоровья и долгих лет. Тоже вон видишь, какие испытания на долю девочке выпали. А ведь Валентина в своё время тоже мать при таких ненормальных обстоятельствах хоронила – как проклял их кто за красоту…

Да, кстати, – вдруг вспомнила Василиса, – отец-то Валькин, Яков Павлович, знатным фишкарём был. А ведь Борис Иванович тоже свою карьеру не с партшколы начинал. Он по совету Ивана прошёл весь путь от рабочей специальности – водителя лесовоза. И тоже, я тебе хочу сказать, с фишкой на «ты» обращался. Только долго в леспромхозе не задержался. А сразу в район махнул. Сначала в горком – инструктором в комитете комсомола. А потом так потихоньку по служебной лестнице до председателя исполкома. В районе сидел до начала 90-х. Вся история с развалом леспромхоза, гибелью матерт Валентины и Романова фактически через него шли. Ну, правда, и Терентию помог посёлок отстоять. Здесь тоже ничего сказать не могу. И завод этот в Финляндии отарестовать помогал. И здесь и с кредитами и с госгарантиями тоже много работал.

– А с матерью Валентины у Селивёрстова все-таки роман был? – я очень нуждалась в информации.

– Разговоров было много, – кивнула Василиса. – Говорили даже, будто бы Валентина – это вообще его дочь. Но чтобы карьеру себе не портить, а женщину с ребёнком без средств к существованию не бросать – он, якобы, даже выдал её замуж за Яшку. А потом много помогал этой семье. Даже с домом похлопотал. Выглядело всё очень прилично. Лучший фишкарь района и главбух такого серьезного предприятия, конечно, свой дом заслужили. И потом, Борис же не из своего кармана выдавал этот дом. Леспромхоз давал. А для Романова в то время дом человеку построить только в радость было. Ну, и потом, вроде, Селивёрстов всегда помогал этой семье. Как будто бы взял шефство над ней. Но я свечку не держала. А то, что у нас в посёлке говорят про кого, надо на пять разделить и столько же вычесть.

Бабы тогда за Селивёрстова бились со страшной силой, в очередь вставали, кто с ним в баню сегодня идёт. Мало ли что на соперницу могли наговорить. А он никому не отказывал. Да и щедрый был мужик.

Из-за этого-то, я думаю, его долго на повышение не брали. Уже потом, когда на нравственность у нас обращать внимания перестали – он смог высокие посты занимать.

Только видишь, как с ним получилось Недолго он, и поцарствовал здесь после Романова. Начались криминальные разборки в лесу. Тогда много народу полегло. Стреляли и ранили Бориса Ивановича – он кому-то подряд или делянку не подписал. Он уехал на лечение в Москву – у него там друг – знаменитый хирург работал в правительственных клиниках. А после реабилитации устроился работать в Газпроме. Так уже к нам и не вернулся.

Я получила то, что хотела, быстро раскланялась с Василисой и поспешила в библиотеку. Сегодня мне предстояло успеть ещё по двум адресам.

Библиотека находилась в соседнем дворе. Зал пустовал, поэтому быстро объяснила заведующей Наталье Фёдоровне, что мне требуется И быстро получила ответ.

Прекрасное место – поселковая библиотека. Папочка к папочке. Бумажечка к бумажечке. Выписывается три экземпляра районной газеты. Одна – в подшивку. Две разрезаются на статьи и раскладываются в папочки по тематикам. Папочки – в коробку по датам. Хорошо работает наша поселковая библиотека. Я попросила полистать подшивки «районки» со времени её основания. Основали газету в 1931 году.

1931 год – самое плодотворное время активности Ивана Фёдоровича и Таисии Андреевны Селивёрстовых. Он – директор совхоза. Она – избач. Руководитель избы-читальни, директор библиотеки и клуба в одном флаконе.

Очаг культурно-просветительской работы в Кручихе в тридцатые годы прошлого столетия явно набирал обороты. Там постоянно что-то происходило. Привезли громкоговоритель. Событие и заметка в газету. Открылся кружок ложкарей. Событие. К избе приделали трибуну для выступлений на улице – событие, заметка. Переоборудован новыми стульями уголок для ликвидации неграмотности. Событие. В центре всех событий – Таисия Андреевна Селивёрстова. Сразу видно, что колхоз тут просто прилагается к избе-читальне, является естественным её продолжением для обеспечения материальной базы. Все хорошо. Только снимков было немного. Технически тогда это было делать непросто, поэтому районки выходили «слепыми». Но не всегда. Несколько статей с иллюстрациями все же нашлись, и я попросила девочек-библиотекарей отсканировать их мне тоже.

Борис Иванович внешне больше пошёл в мать, нежели в отца. Три фотографии, явно демонстрирующие сходство, удалось отсканировать тоже.

Я поспешила с раздобытыми материалами из библиотеки. На один из нескольких оставшихся у меня вопросов я уже знала ответ.

Да, картина вырисовывалась интересная – образовался еще один треугольник. Брат передал свою женщину с ребёнком другому брату. Пусть и двоюродному. Но как это придвинет меня к разгадке убийства Сашки и бедной Глаши, я пока не понимала. Хотя… Теперь, когда я уже знала, КТО организовал выстрел в Остапа, а, возможно и другие преступления, мне осталось аккуратно шевельнуть нужный адрес и дождаться, когда ко мне придут и объяснят, ПОЧЕМУ? Если человек не будет агрессивным по отношению ко мне и поймёт, что надо остановиться и во всем признаться – это может спасти его дальнейшую жизнь.

41

Дома ожидала почти рождественская сцена. Знаете, как бывает, когда на праздник полон дом гостей. Весь вечер застолье, а на утро народ потихоньку выползает в общую комнату доедать вчерашние салаты. Пахнет кофе. Течёт мирная беседа.

Вовка с Терентием Павловичем и Кешей сидели в мягком уголке гостиной с граммулечкой коньячка. Валентина с Настей шустро накрывали на стол. Ксюша висела на Скарлетте и, хитро изогнувшись, вталкивала волосатый мячик для большого тенниса, собаке в рот. Тусечка спала в клетке. Её, на всякий случай закрыли, чтобы никого не цапнула за палец. Ощущение такое, как будто мы всю жизнь собираемся с этими людьми проводить семейные торжества.

Поздоровавшись с женской половиной, я направилась к мужчинам. При виде меня Терентий Павлович начал вставать, явно превозмогая боль. За ним вскочил Кеша. Глядя на них, потянулся и мой Вовка:

– Добрый вечер, как Ваше здоровье? – как можно дружественнее кивнула Терентию Павловичу и повернулась к Вовке, – Привет, дорогой, у вас всё в порядке?

– Если можно так выразиться, то вполне. У Вас уютно, Капитолина, – перехватил инициативу Терентий. – Я должен начать с извинений.

– Не должны. Мы вчера уже всё выяснили с Валентиной Яковлевной. Ваш дом мне тоже понравился. Очень. Тоже любите творчество художника Ивана Петрова?

– Да, всегда хотел с ним познакомиться, а когда предложил курировать проект и он согласился, даже жил у нас целую неделю.

Ну конечно, такие люди, как Терентий, на знакомстве с творчеством знаменитого художника через интернет не останавливаются. Просто предложил курировать многомиллионный проект. Заодно и пообщались. Всё, действительно, очень просто. Мы начали усаживаться вокруг маленького журнального стола.

– У меня есть новости. Вы уже знаете, что вчера сбежало тело Терентия Павловича, и наш терапевт по этому поводу подняла большой шум?

– Да, – ответил Терентий. – Полковник Грачёв уже звонил. И сказал, что урегулировал это вопрос.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57